В год 100-летия Ачитского района будет уместным вспомнить о славных трудовых подвигах наших земляков. Когда-то в районке, говорят, уже был напечатан очерк «Заря» Михайлова Ивана Захаровича, который родился в Артинском районе в деревне Березовка в 1903 году. Был призван на Великую Отечественную войну из Полевского района. Служил пулеметчиком в 30-й гвардейской стрелковой дивизии. Погиб у села Шатеш Темкинского района Смоленской области 25.08.1942 года. Там же был захоронен. По сведениям из боевого донесения на руднике Зюзелка Полевского района у него жила жена Михайлова Александра Васильевна. И, несмотря на столь короткую жизнь, Иван Захарович был участником ВСХВ (Всесоюзная сельскохозяйственная выставка), написал этот очерк, и в 1940 году его уже напечатали в Свердлгиз. В надежде, что повествование будет интересно всем – и старшему, и молодому поколениям — печатаем этот очерк.
Бригады Николая Чернышева и Николая Глазкова заканчивали уборку ржи. Яровые начинали только буреть. Намечалось некоторое междустрадье. Воспользовавшись случаем, правление решило немедленно приступить к копке яровизированного картофеля.
Часть людей из полеводческих бригад, со строительства, с лесопилки была брошена на копку картофеля. Своя автомашина не успевала отвозить вырастающие на поле горы клубней. Тогда Тернов пригнал из машинотракторной станции еще две автомашины, и в три дня с 10 гектаров картофель был снят и вывезен на государственные и колхозные склады, на рынок.
В город, в промышленные центры было выброшено свыше 10 тысяч пудов прекрасного картофеля, а колхоз получил чистого дохода 50 тысяч рублей.
Первого августа вечером состоялось заседание правления.
– Мы не можем не отметить эти дни. Люди работали запоем. Надо дать колхозникам аванс, чтобы почувствовал каждый результаты своего труда. Вчера я звонил в Райпотребсоюз, чтоб к воскресенью… Koгда оно у нас? Послезавтра? Подкинули в ларек товаров.
– Я думаю, по рублю бы дать на трудодень, не меньше, – предложил Еким Егорович.
– Что вы, ребята, по рублю много…
– Нет, немного, Марфа Александровна. Надо момент учитывать. Я считаю, что мы можем выдать полтора рубля. Деньги у нас повелись. На счете в банке у нас от овощей приличная сумма, ты знаешь ведь какая, да еще от лесопилки мы уже имеем 45 тысяч рублей. Так что и колхозникам хватит и колхозу останется.
Вынесли решение: «Согласно сталинского устава сельхозартели выдать аванс колхозникам колхоза «Заря» на трудодни. Сумму аванса установить по полтора рубля на каждый трудодень. Поручить счетоводу товарищу Жданову составить соответствующую ведомость».
После заседания счетовод спросил:
– Александр Перфильевич, по семьям делать ведомость или на каждого?
– Составляй на каждого человека отдельно, пусть знает, сколько он заработал. Это большое дело. Людей к независимости надо приучать, особенно женщин. Так вопрос стоит. Иная не меньше мужика получит, об этом должны все знать.
На следующий день из Ачита в колхоз «Заря» шли подводы, груженные разными товарами. Предчувствуя бойкую торговлю, правление распорядилось устроить в зале клуба нечто вроде прилавка. А Никодим Жданов и председатель с чеком на сумму 30 тысяч рублей отбыли в ачитское отделение государственного банка. У входа в контору было приклеено крупное объявление:
«Товарищи колхозники и колхозницы «Зари»!
Завтра, третьего августа, с утра состоится выдача денежного аванса на трудодни, согласно ведомости, после чего будет открыта торговля со стороны Райпотребсоюза разными товарами и мануфактурой.
Счетовод Никодим Жданов».
Ребятишки, взрослые мужчины и женщины вечером целыми группами читали эту знаменательную афишу. Прочитав объявление, люди шли в правление и здесь толпились у ведомости, висевшей на стенке, подсчитывая на ходу, сколько они завтра получат денежного аванса.
…Утром первыми появились на улице ребятишки, одетые в белые, красные, голубые рубашки. Они, как скворцы по осени, стаями носились по берегу, теряясь в прибрежных кустах, и снова оттуда с криком и гамом мчались в гору.
Часам к одиннадцати начали прибывать люди. Пришли с «Нижней Мельницы», с Подгорья.
Принарядившиеся старики заходили прямо в правление, усаживались на скамьи и, запаливая цыгарки и трубки, медлительно-важно вели пространные разговоры. Группами подходила молодежь с неразлучной гармошкой и песнями.
Никодим Жданов, видя, что ему предстоит горячая работа, попросил председателя произвести выдачу денег на полянке, на вольном воздухе. И вот он утвердился за столом, окруженный железным ящиком, счетами и ведомостью, готовый к торжественной минуте. Колхозники занимали места на возведенных в каких-нибудь полчаса скамьях, а те, кому не хватило места, усаживались прямо на траве. Говор, смех, переливы гармошки. К столу подошел по-праздничному настроенный председатель.
– Товарищи! – обратился он к собравшимся. – По поручению правления разрешите мне сказать несколько слов, прежде чем приступить к главному вопросу сегодняшней повестки дня. А вопрос сегодня у нас один: выдача колхозникам денежного аванса на трудодни по полтора рубля на каждый трудодень.– Тернов специально подчеркнул последние слова.
– Это для нашего колхоза – большое событие. Если мы в 1935 году распределяли на трудодни всего лишь по 76 копеек, то нынче мы уже имеем возможность дать авансом в два раза больше. Это значит, что мы с вами, при помощи партии и правительства, сумели создать соответствующую базу, — так вопрос стоит.
Мы не допустили ухода людей из колхоза, загрузили их на зиму работой – два; на усадьбе колхоза в течение четырех месяцев появились новые постройки – три.
Сегодняшний наш вопрос на повестке дня – четыре. Выдача аванса сегодня. Пусть кое-кому из наших товарищей послужит доказательством того, что линия, взятая правлением и поддержанная нашими лучшими передовыми людьми, является правильной.
Улыбающийся Тернов осматривал оживленные лица сидящих. Среди них он видел и всех, так сказать, «сумлеваюшихся» товарищей. На третьем ряду с краю сидел дед Пал Михайлыч. Их взгляды встретились. Старик вдруг вспомнил встречу с Терновым на картофельном поле и поежился. Председатель это заметил:
– А многие считали даже такой вопрос, как яровизация картофеля, пустой затеей…
«Ну, пропал, – подумал старик, – вот когда дошла очередь». Но Тернов взглянул еще раз на деда и продолжил:
– Я не буду называть фамилии этих товарищей. Считаю, что они убедились на практике. Средний урожай по 150 центнеров с гектара снят? Снят. Да еще в июле месяце! Я призываю от имени правления всех колхозников так же бороться за дальнейшие успехи.\
Молодежь неистово зааплодировала. Дед вздохнул с чувством глубочайшего облегчения. – А теперь слово имеет наш счетовод, товарищ Жданов, – закончил своё выступление председатель.
Никодим Жданов встал, поправил волосы:
– Граждане, чтобы не было у нас толчеи у кассы и так далее, все-таки деньги… я буду по списку вызывать по фамилии.
Один за другим подходили к столу члены колхоза, расписывались. А Никодим Жданов вручал им подготовленные пачки денег.
– Вот вам аванс триста рублей. Просим пересчитать, – добавлял он.
– Вот вам триста пятьдесят – просим пересчитать.
– Что пересчитывать, обману не должно быть!
– Возможна ошибка. Деньги счет любят, – приговаривал Никодим.
– Вам сто пятьдесят, – отстали что-то молодой человек?
– Догоним! — оправдывался получатель. – А ну-ка, сколько Павлу Михайловичу? Сто пятьдесят целковых, а бабке Ивановне? Сто один! А снохе?
Двести пятьдесят! Павел Михайлович, получив с супругой двести пятьдесят один рубль, отошли в сторонку. Дед положил сто пятьдесят рублей в кисет и сунул в карман.
Ивановна предложила было и свои положить туда же, но старик благородно отказался: – Это твоя сотня. Впоследствии Никодим Жданов гордился собой. Ведь к полдню он уже сумел отпустить всех явившихся за получением аванса.
– Организация! – говорил он. А с полдня «со стороны райпотребсоюза» в клубе шла бойкая торговля «разными товарами и мануфактурой».
Со свертками, узлами, с готовым платьем, обувью, лентами, духами и даже с валенками, выходили покупатели из клубного зала. Люди покупали много. В первую минуту важный обходительный продавец вошел в азарт, сбился с взятого вначале темпа: он работал с учетверенной энергией.
В таком переплете он никогда не бывал. – Уф!
Вот запарка, – отдувался разрумяненный, возбужденный продавец.
– Ничего, ничего, повертывайся, друг — товарищ, – подзадоривал продавца Никодим.
– Вам что? Балалаечку? Пожалуйста.
– Духи? Семь с полтиной! – Штиблетики? Сороковой номер? Пожалуйста, «Скороход».
И только когда солнце стало скрываться за горой, окончилась эта небывалая для продавца торговля. Он закрыл зал и начал подсчитывать выручку. Парню верилось и не верилось. Выручка составляла четырнадцать тысяч девятьсот восемьдесят четыре рубля и 19 копеек!
– Вот это торговля, чёрт возьми! Четырнадцать тысяч! – разговаривал сам с собой уморившийся продавец.
… Все видели и чувствовали, что этот год будет переломным годом в жизни колхоза.
Ведь еще только началась вторая половина его, а в колхозной кассе лежали десятки тысяч рублей дохода. А еще дозревало 6 гектаров картофеля сорта «Народный» и около пяти гектаров белых тугих кочанов капусты. Началась уборка зерновых. Первые обмолоты показывали, что зерна в колхозе будет полные закрома.
Эти предположения вскоре оправдались. Был получен блестящий урожай картофеля. На отдельных участках было снято до 500 центнеров с гектара. Зерновые дали средний урожай по колхозу свыше 17 центнеров.
Колхоз одним из первых в районе выполнил обязательства перед государством, засыпал семена по всем культурам, создал необходимые фонды. Составлен был годовой отчет и в первых числах января правление распределило доходы.
В отчете значилось, что денежный доход составлял 216 тысяч рублей или увеличился в сравнении с 1935 годом более чем в четыре раза.
В графе отчета «Важнейшие сельскохозяйственные машины и орудия» были вписаны: грузовая автомашина, локомобиль НР-36, двигатель нефтяной НР-18, сложная молотилка БДО 34, 4 культиватора, 8 окучников, один триер, 3 сортировки, 3 сенокосилки, 20 телег на железном ходу, 33 комплекта сбруи.
В графе «Строительство» значилось, что построены зерносклад на 2 000 центнеров, семь крытых токов, конный двор, скотный двор, овощехранилище, теплица стандартная, два двухквартирных дома, клуб, изба-читальня, правление (все в одном здании). В колхоз вступили 20 новых семейств. Колхозники получили на трудодень в полный расчет по два рубля деньгами, по шесть килограммов зерна, по 430 граммов картофеля и по полтора килограмма овощей.
«Заря» вступила в новый хозяйственный год. Шла зима. Ни на один день не прекращались в колхозе строительные работы. Правление не отступало ни на шаг от намеченного плана. Сооружались все новые и новые хозяйственные постройки.
Бессменный заведующий молочнотоварной фермой Мария Косова поставила скот в прекрасно отделанные стайки. Это было большим праздником среди работников фермы.
«В ответ, – писали в своей резолюции доярки, телятницы, фуражиры, – на окончание стройки нашей фермы, обязуемся добиться еще более высоких показателей по удою и сохранности молодняка…»
А в это время конюхи Спиридон Чернышев и Александр Агеев, улучив свободную минутку, бегали помочь строительной бригаде Ивана Михайловича в закладке конного двора. Закладывался второй конный двор со службами длиною в восемьдесят пять метров. При обсуждении проекта было решено: «Коридор двора зацементировать.
Кормушки устроить с механически закрывающимися решетками для сбережения кормов и удобства дачи их лошадям». В течение двух с половиной месяцев были возведены стены, накатан потолок, заканчивалась внутренняя отделка стаек. Вдруг дело застопорилось. Не оказалось гвоздей. Это ломало график работы.
Как назло их не было ни в одном магазине Ачита. Звонил председатель в Арти. Будучи в Свердловске, он обошел все магазины, но гвозди как корова языком слизала.
Срыв строительного графика в колхозе, пожалуй, больше переживали, чем, скажем, затяжку в выполнении наряда на локомобиль.
Была в колхозе объявлена мобилизация внутренних ресурсов.
Продолжение следует…
Свежие комментарии